«Орел» в походе и в бою. Воспоминания и донесения участников Русско-японской войны на море в 1904–1905 годах - Коллектив авторов

Механизмы «Суворова», «Александра III» и «Орла» были в полной исправности. «Бородино» на пробе дал скорость менее контрактной, всего 16,5 узлов, но за поход состояние его механизмов улучшилось, благодаря хорошему уходу. Старший механик броненосца «Бородино», [В.С.] Рябинин, и корабельный инженер [Д.М.] Шангин говорили мне в Камранге, что слухи, ходившие по эскадре о плохом состоянии механизмов «Бородино», крайне преувеличены и даже неосновательны. В случае надобности бр[оненосец] «Бородино» мог бы дать 15–16 узлов и не отстал бы от других. Но так как пробы и испытаний на полный ход не производилось, то нельзя утвердительно сказать, насколько это верно. Однако также голословно было бы и утверждение, что «Бородино» и другие броненосцы его типа не могли ходить более 13 узлов. Во всяком случае, уже одно отсутствие практики в пробегах при полном ходе, могло, до известной степени, понижать максимальную скорость хода броненосцев. Кроме этой причины и перегрузки, не было других достаточных оснований предполагать, что броненосцы значительно потеряли в скорости хода.

9) Бр[оненосец] «Бородино» опрокинулся после 7 часов вечера 14 мая, то есть, выдержав 51/2 часов боя. Последний час, после 6 часов вечера, бр[оненосец] «Бородино» подвергся сосредоточенному огню всей броненосной эскадры противника, который шел справа параллельным курсом, на расстоянии 35–40 кабельтовов. Бр[оненосец] «Бородино» в это время был головным нашей колонны. Надо предполагать, что полученные им повреждения были гораздо тяжелее тех, которые были нанесены «Орлу». Между тем, в «Орла» попало до 150 снарядов, калибром от 6 [дюймов] до 12 [дюймов]. Из них попаданий 42 были 12 [-дюймовыми] снарядами. «Орел» же в бою не подвергался подолгу сосредоточенному огню, как другие 3 броненосца, шедшие впереди его.

Судя по «Орлу» и другим судам эскадры, японцы не употребляли бронебойных снарядов, так как не было случаев пробития даже тонкой брони. Главный вред, причиняемый фугасными снарядами большой разрушительной силы, заключается в уничтожении легкого незащищенного борта и труб, надстроек, мостиков. Броненосец, подвергнувшийся меткому обстреливанию большим количеством фугасных снарядов, может продолжать плавать, как и было с «Суворовым», сохраняя свою начальную остойчивость. Он продолжает держаться на воде, благодаря тому, что его плавучесть и начальная остойчивость обеспечены броневым поясом и броневой палубой, его перекрывающей. Однако такой корабль уже не способен выдерживать большой крен; предельным углом крена для броненосца, с разбитым легким бортом, надо считать тот угол, который получается при погружении в воду всего надводного броневого пояса, вплоть до верхней броневой палубы. Когда на нее начинает поступать вода через пробоины, броненосец начинает быстро терять остойчивость и опрокидывается, не имея даже подводных пробоин. Таким образом, после разрушения легкого борта, полная остойчивость броненосца спускается до его боевой остойчивости, защищенной броневым поясом и верхней броневой палубой. Если броневой пояс возвышается над WL невысоко, то после боя фугасными снарядами броненосец, в смысле остойчивости, обращается как бы в низкобортный монитор. Но мониторам, обыкновенно, дают большую начальную метацентрическую высоту, а броненосцы ее имеют сравнительно небольшую, для сохранения хороших мореходных качеств.

10) «Бородино», «Александр III», «Суворов» и «Орел», в конце Цусимского боя, продолжали держаться на воде только благодаря броневому поясу, возвышавшемуся над водой не более чем на 41/2–5 [футов] (1,4–1,5 м. – Р.К.). В таком положении они не могли выдерживать более 71/2–8° крена, так как далее начинали входить в воду пробоины в легком борту батарейной палубы, затем сбитые полупортики, и остойчивость должна была быстро сокращаться.

Те из броненосцев, которые в таком положении были накренены какими-либо причинами за предельный угол, опрокинулись, а избежавшие накренивания продолжали плавать.

Между тем, накренить на 8°, в положении «Бородино», не представляло особого труда. Его метацентрическая высота в это время была не более 2 [футов], вместо проектных 4 [футов]. Причина, которая накренила «Бородино», осталась неизвестной. Это могла быть и мина, и пробоина от снаряда ниже броневого пояса, взрыв погреба, отрывание броневых плит, или течь болтов, или даже крен от циркуляции. Наиболее вероятными причинами мне кажутся или пожар и взрыв в погребах, или отрывание броневых плит пояса. Но всякая из этих причин не может объяснить опрокидывания броненосца; при нормальном его положении они могли бы вызвать только известный крен. Причины накренивания могут быть чисто случайными, но они способны повести к таким последствиям, как гибель «Бородино» и «Александра III», только при наличности других условий, более важных, в которых и надо искать объяснения этой катастрофы. Опрокидывание броненосцев явилось следствием того, что их надводный борт был совершенно разрушен японскими фугасными снарядами, благодаря чему они не могли выдерживать более 8° крену, а легкость, с какой они кренились, происходила вследствие сильного уменьшения начальной остойчивости и значительной перегрузки.

Если бы наши броненосцы не были перегружены на 21/2 [фута], то они имели бы к концу боя над водой 71/2 [футов] целого борта, защищенного броней, и тогда предельный крен для них был бы не 71/2°, а 111/2°. Если бы они сохранили проектную метацентрическую высоту и к концу боя имели бы S-a = 3,5 [фута], а не 2 [фута], то для крена в 111/2° понадобился бы кренящий момент в 10.000 футо-тонн, между тем, в положении «Бородино», для накренивания на предельный угол, было достаточно 4000 футо-тонн. В бою остойчивость уменьшились от расхода угля и снарядов, которые брались из нижних частей судна, и от большого скопления воды в верхних частях судна на батарейной и верхней жилой палубах. Вода накоплялась от тушения пожаров, от перебитых или незакрытых пожарных отростков, от нахлестывания через нижние пробоины. При кренах вода скатывалась к одному борту и увеличивала наклонение. Также должно было вредно сказываться на кораблях вредное влияние переливания воды в междудонных отделениях, которой там было до 450 тонн. Нахлестывание воды в значительной мере увеличивалось также благодаря перегрузке. Ветер во время боя был балла 3–4, волна хватала фут на 7 вверх, так что, без перегрузки, она редко захлестывала бы внутрь судна.

На «Орле» приходилось заделывать только те пробоины, которые доходили вплоть до батарейной палубы, а те, которые не доставали до нее фута на три, можно было оставлять незаделанными, ибо волна не хватала до них.

Если бы были приняты серьезные меры против пожаров, то тогда не приходилось бы лить столько воды на палубы при тушении.

То обстоятельство, что броненосцы типа «Бородино» так легко опрокидывались по разрушении надводного борта, не может быть приписано их особенным свойствам. В подобном положении неизбежно погибли бы